Лазарчук Андрей - Раз В Тысячу Лет
sf Андрей Лазарчук Раз в тысячу лет Про бездарностей в нашей жизне.
ru cTpI/I}I{ Fiction Book Designer 27.06.2006 cTpI/I}I{-AE1LEVD1-WMWK-J75M-C362-9X0FBANSX07L 1 Андрей Лазарчук
Раз в тысячу лет
(рассказы)
Абсолютно ничто не предвещало в то утро никаких событий. Владимир Иванович Беззубкин, а для друзей и для себя самого просто Вовочка, сорокапятилетний поэт областного масштаба, проснулся в безукоризненном расположении духа.
Киску, свернувшуюся под одеялом, он будить не стал, а сразу прошел на кухню и стал варить кофе. Потом, когда кофейный дух растекся по квартире, Вовочка побрился, не без удовольствия рассматривая себя в зеркале.
Зеркало украшал трафарет: «Разговор не более 3-х минут!» Раньше оно висело в каком-то учреждении у внутреннего телефона. Такого рода таблички и плакатики были Вовочкиной невинной страстью.
Так, гостиную его украшали строгие плакаты «Бдительность — прежде всего!» и «Не оставляйте секретных документов в местах, не обеспечивающих их сохранность и доступ к ним посторонних лиц!», таблички: «Мест нет», «Столик не обслуживается» и «Штраф — 50 рублей». Кухня пестрела предупреждениями: «Осторожно, работают люди!», «Опасная зона!», «Не стой под грузом!», «Стой!» и «Не прислоняться!». Что касается ванной, то на двери ее висела огромная жестянка: «За буйки не заплывать!!!»
Выпив кофе, Вовочка слегка, взлохматив шевелюру, пошел к выходу — у него были свои поэтовы дела в издательстве. На двери красовался светящийся транспарант: «Выхода нет!» С лестничной площадки доносился крутой аромат Борща — именно Борща с большой буквы, густого, ароматного, с косточкой. Вовочка открыл дверь и вышел…
Черта с два. Никуда он не вышел. Он толкнул дверь и вошел вновь в свою собственную квартиру. Это из нее тянуло борщом, на кухне раздавались обычные кухонные звуки и доносились оттуда голоса, и один из голосов принадлежал законной его, Вовочкиной, жене Эльвире, которая в настоящий момент быть на кухне никак не могла, потому что находилась в городе Гагра, на побережье далекого отсюда Черного моря…
— Пришел? — крикнула Эльвира. — Наконец-то! А то мы тут ждем не дождемся… — и те, на кухне, рассмеялись непонятно, но громко.
Вовочка оглянулся назад: там, за незакрытой дверью, тоже была его квартира, и в рифленом стекле двери спальни преломлялось что-то легкое и розовое — то есть не что-то, а Киска в пеньюаре. Киска встала и сейчас выглянет сюда, и увидит…
Вовочка захлопнул дверь, замок щелкнул.
— Что ты возишься? — воззвала Эльвира. — Помочь тебе, что ли?
И в этот момент грянул телефон. Он стоял здесь же, в коридоре, на полочке, только руку протяни, но Вовочка руку не протягивал. Он смотрел на телефон, как на бомбу, как на змею, поднявшуюся на хвосте, и ему становилось все страшнее, страшнее — пока не сделалось почти все равно…
— Да возьми же ты трубку! — крикнула раздраженно Эльвира. — У меня руки мокрые! — И те, на кухне, опять непонятно почему захохотали.
Невесомой рукой Вовочка взял невесомую трубку. В ней раздались шаги, тяжелые и медленные, шуршание, и ровный, без выражения, голос сказал:
— Дом окружен. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь.
Вам гарантируется безболезненная эвтаназия и сохранение личного имущества.
Голос смолк, и в тишине остались только тоскливые далекие звуки: будто скрипела где-то калитка да завывал в проводах ветер.
Колени Вовочки подогнулись, и он по стенке сполз на пол…
— Да что же это такое?! — с тревогой в голосе кричала Эльвира. — Что там у тебя? Случилось что-нибудь? Почему ты молчишь? Я сейчас…
— Ничего, — хотел